Гнусность

Среди всевозможной грязи наполняющей человеческие души есть и такая, как тайная радость чужому пьянству. Причин этому гнусному пороку может быть несколько: имущественная заинтересованность – пока он пьёт, я у него кое-что оттяпаю, служебные задачи милиции, – например, задержание возможно бОльшего числа пьяных и составления достаточного количества протоколов для отчётности, преступные корыстные устремления – поймать пьяного водителя с надеждой получить с него взятку, или опять-таки улучшить свои служебные показатели, оформив в соответствии с законом допущенное им нарушение, или того хуже – обворовывание пьяных, находящихся в беспомощном состоянии. С очень давних пор известна лёгкость управления пьющими, что охотно используется как руководителями предприятий, так и политиками. Стоит вспомнить и о приверженности демократическим ценностям западного мира, историческая необходимость развития которых потребовала уничтожить алкоголем целые народности. Яркие примеры торгашеской заинтересованности в чужом пьянстве приведены в книге протоиерея о.Иоанна Наумовича «Путеводитель доброй жизни», написанной чуть более ста лет назад о жизни на Западной Украине. Перечисленные случаи достаточно хорошо известны, поэтому вряд ли стоит уделять им особое внимание, но есть у этого дела и куда более глубокая, мало кому знакомая, подоплёка, о которой мы немного и поговорим дальше.

Беда в том, что не только среди чужих, но порой даже среди близких и родственников обнаруживается та же самая порочная заинтересованность в пьянстве своего ближнего. Проистекает она от матери всех пороков – гордыни, дающей возможность выглядеть превосходно на фоне пьющего. Проще говоря, поражённое гордыней сердце злорадствует при виде чужого греха: «во! А я – не такой (не такая)! Я – лучше!» От этого порока тщеславия сурово предостерегает Святое Евангелие, повествуя нам о фарисее и грешнике, где первый мнил себя праведником по отношению ко второму. Этому самомнению способствовал действительный грех ближнего, чем фарисей и пользовался для самовозношения. Таким образом, грех ближнего служил пьедесталом гордыне фарисея. К прискорбию, известный с глубокой древности порок живёт среди нас и поныне. Тяжело об этом говорить, но тут уж ничего не поделаешь – алкоголизация дело очень грязное, и если разгребать её честно, до конца, то неизбежно придётся столкнуться с самыми ужасными её сторонами.

Алкогольная мерзость умеет вовлечь в свой круг малопьющих, культурно-контролируемо пьющих и совсем непьющих. К примеру, кто-то пьёт-выпивает, отчего страдает его близкий. Он вроде бы обоснованно осуждает пьющего, призывает того к порядку, даже может пытаться заставлять лечиться. В некоторых случаях бывший пьяница, избавляясь от своего порока, переходит к устойчивой трезвости, и вот тут-то начинается что-то поразительное! Настрадавшиеся от его пьянства вдруг начинают злиться на освободившегося, ненавидеть его, и не просто лично его, а ненавидеть трезвость вообще! Казалось бы, надо радоваться: твой близкий освободился от ужасного порока, настал конец твоим и его мучениям, позору, бесчестью и всем остальным бедам, вызванным алкоголизацией, но… на деле всё выходит с точностью наоборот! Раздражение наступившей трезвостью, переходящее в злобу и даже ненависть, случается здесь как среди родственников, так и, скажем, среди сотрудников по работе или единомышленников, объединённых какой-то общественной целью.

Я ничего не сочиняю и не выдумываю, с таким явлением пришлось сталкиваться неоднократно в самых различных средах. Его причина – чувство превосходства над пьющим, ставящее мало- или совсем непьющего на некий пьедестал, с которого он в позе Наполеона поглядывал на несчастного пьющего. Мол, я человек человеком, а ты… г@вно тебе через тряпочку сосать, а не пить!
Здесь гордыне способствует искажённая система ценностей, в которой этиловый спирт служит мерилом человеческого достоинства. Как приятно почивать на алкогольных лаврах, поглядывая сверху вниз на это вот дерьмо…

И тут вдруг рррраз – пьедестал из-под такого деятеля вышибается устойчивой трезвостью бывшего пьяницы, отчего “умный мыслитель” сам летит в дерьмо своих естественных недостатков, имеющихся у всех без исключения. Отсюда и проистекает его возмущение, его негодование, его ненависть к трезвости: гордыня лишилась своей подпитки, своего средства превозношения. Как хорошо, как красиво он смотрелся на фоне этого дурака-пьющего, а что теперь!?
А теперь стали видны личностные черты самого наполеончика, как-то: себялюбие, самомнение, бессердечность, лицемерие, лживость, двуличие, и что ещё очень часто находит здесь себе место – откровенное малодушие, если не сказать – трусость. На деле оказалось, что возносившийся ничем не лучше бывшего пьяницы, более того: теперь среди “заслуг” наполеончика стала просматриваться цепочка нравственных преступлений перед своим близким, бывшая ранее незаметной ни окружающим, ни пьющему, и даже не всегда осознаваемая самим наполеончиком. Дабы не быть голословными, приведём наглядный пример, взятый из переписки в интернете:

– Всем доброго трезвого утра! Настроение супер!!! Пью кофе. Обдумываю дальнейшие свои семейные перспективы. Делаю неутешительные выводы. Придётся расстаться. Если раньше плохое отношение ко мне можно было списать на алкоголь, то теперь никак оправдать перед собой свою жену не могу.

– Вот видишь, как трезвость позволяет выявлять «подводные камни» в твоей жизни! Но пока мы порабощены алкоголем, то многого не можем увидеть и понять, даже если в нашей жизни наступают довольно продолжительное время трезвости: проклятая пьянка ослепляет, не давая увидеть тонкости взаимоотношений. Но как ослеплённые ярким солнцем глаза начинают понемногу привыкать к сумраку, так и избавление от алкоголизмии со временем выявляет многое из того, что раньше было нам невидимо. Среди открывшегося порой оказывается нечто очень неприятное окружающим, поскольку они оказываются разоблачёнными. Как ни странно это выглядит на первый взгляд, но это так: иногда даже близким наша алкоголизация была выгодна…

Перейдём к общественным отношениям. Здесь точно так же алкогольная идея поддерживает и накачивает гордыню тех, кто «умеет пить»: мы, мол, не такие как эти алкаши, мы умеем, мы можем КУ, мы сильнее и лучше, а кто «не умеет», тот сам в этом виноват. Такое самомнение вызывает яростную защиту алкогольной идеи со стороны КУшников, ведь алкоголь и здесь фарисейски возносит их над пьяницей. Для примера возьмём высказывания одного деятеля, считающего себя русским националистом, то есть вроде бы должным заботиться о благе своего, русского, народа:

Кто виноват? Пиво? Почему же тогда остальные не спились? Может, нужно просто поменять СВОЙ образ жизни? Это всё-таки проще, чем бороться с алкоголем на уровне государства? А ждановская ересь (имеется в виду сознательная трезвость – прим.) – просто попытка расколоть Русский народ, очередная секта, которая имеет идею “фикс”. Апологеты этого (в основном выходцы из бывших алкоголиков, либо из среды их родных, близких, людей, реально столкнувшихся с этим страшным явлением – алкоголизмом), программируются на полное отрицание спиртного и ненависть к тем, кто допускает умеренное употребление как норму. В этом вся соль. Сталкиваются лбами те, кто не знает, что такое алкоголизм, и те, кто через это прошёл. Суть в том, что народ опять делится на полностью отрицающих, и тех, кто в этом ничего плохого не видит. Эти люди становятся смертельными врагами, а настоящие враги, как всегда, остаются в тени. И выхода отсюда, по сути нет. Либо КУшникам пройти через ужасы своего алкоголизма и своих родных, либо”трезвенникам” забыть эти ужасы и признать, что дело не в алкоголе, как таковом, а в образе жизни и слабости.

Сей ларчик открывается просто. Сильные мира сего в древности считали употребление алкоголя своей привилегией, неотъемлемым правом, подтверждающим их элитарность. То же и сейчас: «не умеющие пить» вызывают насмешку и презрение у «умеющего». Противодействие трезвости вызвано нежеланием расставаться с мнимой привилегией и возможностью получить удовольствие. Кроме того, генетически обусловленная устойчивость к алкоголю является одним из признаков, определяющих принадлежность к определённой расовой группе, считающей себя элитой человечества в том числе и на основании переносимости алкоголя. Обратим внимание, каким удивительным образом здесь выгораживается алкогольная идея, как она ставит себя вне критики. Гордыня КУшника-«националиста» в данном примере бросается на защиту одной из самых гиблых для нации идей. По его словам выходит, что алкогольная идея пользуется всенародной поддержкой и защитой уничтожаемого ею народа, к вящему удовольствию и радости других народов, имеющих генетически обусловленную устойчивость к действию алкоголя. При этом одни погибают, другие на этом наживаются, но из-за давления алкогольной идеи «националист» не может увидеть в своих словах вопиющего противоречия заявленным убеждениям. Таким образом, желание чувственных удовольствий, и устойчивость к алкоголю как признак принадлежности к элите являются у «православного националиста» важной причиной противодействия трезвости. У него нет места добродетели сознательной трезвости, указанной в Евангелии:

13 Ангел же сказал ему: не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн;

14 и будет тебе радость и веселие, и многие о рождении его возрадуются,

15 ибо он будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей;

(Лк. 1;16)

Зато в строго определённом кругу именно этих «православных националистов» бытуют такие понятия, как «православный бандит» и «церковная реклама» (?!!?). Вот так одна из добродетелей Православия – сознательная трезвость, выявляет порой совершенно неожиданные, гнусные пороки, таящиеся под всевозможными благовидными личинами.